Когда России ждать кровавую революцию

Я помню, как коллега из Москвы доказывал, что любая революция происходит лишь из-за недосмотра спецслужб. 
В этой формуле было столько искренней веры в царя-батюшку, что я даже не нашелся, что ответить. 
Неверие в людей вкупе с искренней верой во власть - это тот самый адский коктейль, из которого как раз и рождается любая улица, противостоящая кабинетам.
Потому что любая революция рождается из убежденности, что революция невозможна. 
Из веры в то, что власть непогрешима, протест - проплачен, а вектор движения - единственно возможный.
Любое общество - это живой организм. 
Оно постоянно меняется - устает от старых лозунгов, проникается новыми, хочет странного и не хочет прежнего. 
Это естественно - потому что люди взрослеют, стареют, рождается новое поколение, для которого флаги отцов - совсем не повод не иметь свои собственные.
И единственное, что защищает страну, - это обновление власти. 
Потому что любой человек эгоцентричен, он привыкает мерить реальность по самому себе. 
Простой пример: никто из нас не считает себя молодым или старым: каждый человек всю жизнь считает себя нормальным, вокруг которого ходят молодые или старые. 
Если чиновнику в кабинете не приходится менять президентский портрет на стене, то это означает лишь то, что власть перестает понимать страну.
И именно поэтому слабая оппозиция - это тоже история про революцию. 
Потому что любой наглухо закрытый котел обречен взорваться. 
Оппозиция - это перевод недовольства в политическую плоскость. 
Сила государства в его способности жить в условиях перманентного политического кризиса. 
Досрочные выборы, митинги, пикеты, отставки, палаточные городки - это нормальная история политической жизни. Крепость государственного организма измеряется их наличием, а не отсутствием.
Если в стране нет оппозиции или если она ручная и несубъектная, то значит «что-то пошло не так». 
Потому что любая - даже мононациональная страна - не может быть единой. 
Помимо этнического фактора есть огромное количество других разделителей. 
Бюджетники и средний класс, государственники и либералы, «правые» и «левые» - в любом обществе найдется не один десяток внутренних окопов, по которым это самое общество будет дробиться. 
У каждой группы есть своя повестка, свои взгляды на развитие страны, свои интересы и стремление их защищать.
Собственно, парламент нужен лишь для того, чтобы все эти интересы балансировать и находить компромиссы. 
Чтобы при принятии любого закона учитывать интересы максимального количества групп. 
Если парламент перестает быть «местом для дискуссий», если 450 человек голосуют в едином порыве, то это не значит, что общество едино. 
Это значит, что интересы общества в парламенте не представлены.

И хорошо, если речь идет о каком-нибудь нефтяном королевстве, природные ресурсы которого позволяют властям использовать природную ренту как социальное обезболивающее. 
Да, схема «достаток в обмен на политические свободы» в некоторых случаях работает. Но и эта система нежизнеспособна. 
Потому что любое падение цен на главный экспортный продукт страны рождает кризис. Кризис рождает недовольство. 
Недовольство рождает политический запрос. 
И тут у государства есть два варианта реакции.
Первый - это откручивать кран с политическими свободами. 
Упрощать регистрацию партий, снижать проходные барьеры, размораживать систему для того, чтобы именно парламент канализировал недовольство. 
Либо объявлять себя окруженной крепостью, бороться с инакомыслием и вырубать под корень все то, что принято называть низовой инициативой.
Но чем строже становится власть - тем жестче окажутся те силы, которые станут с нею бороться. 
Это старая как мир формула: тоталитарным режимам способны противостоять только тоталитарные идеологии. 
И не случайно радикальные в своих методах ОУН-УПА были единственными, кто дольше всех противостоял радикальной советской системе.
Любое столкновение кабинета и улицы - это игра на повышение ставок: кто первый скажет «пас» и уйдет со сцены. 
Если тебе не нравятся травоядный офисный планктон, вышедший на Болотную, если ты не хочешь делить власть с ним, устанавливая под общественное блюдце дополнительные опоры, то следующими будут ребята куда более радикальные. 
И в противоборстве с ними ты уже не сможешь опереться на тот самый креативный класс, который ты прежде вычеркнул из системы.
Украина Виктора Януковича и Россия Владимира Путина мало чем отличаются друг от друга - они обе способны создать революционную ситуацию. 
Их единственное различие лишь в жесткости реакции. 
Потому что Киев так и не решился ввести в столицу войска, открыть огонь из пулеметов и залить центр столицы кровью.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:  ВТОРАЯ МИРОВАЯ. МИФОЛОГИЯ ПОСЛЕВКУСИЯ: КАК РОССИЯНАМ ПРОМЫВАЮТ МОЗГИ

А если в России на фоне кризиса и сокращения резервов проснется улица - то никакими «небесными сотнями» дело не ограничится. Будут «небесные тысячи». 
Потому что для тех режимов, которые убеждены в собственном статусе осажденной крепости, любой протест - это бунт во время войны, с которым поступают по законам военного времени.
Именно поэтому, всякий раз, когда я слышу о том, что в России Майдан невозможен, мне становится не по себе. 
Потому что понимаю, что это правда. 
То, во что рискует выродиться «российская стабильность», назовут совершенно иначе. 
К сожалению.

Читайте также:

Когда России ждать кровавую революцию
1/ 2
Oleh
Загрузка...