И в этом, быть может, и состоит еще один итог последнего года – по другую сторону российско-украинской границы все меньше риторики о том, что «они такие же как мы, только морды незнакомые»
Всякий раз, когда я слышу о том, что на Донбассе Россия воюет с США, я понимаю, что обсуждать нечего.
Нет смысла. Те, кто так считают, просто не верят в существование Украины.
Для этих людей Украина – это всего лишь территория.
Которая не может ничего желать, кроме как стать частью «русского мира».
Никаких украинцев тоже для них не существует – есть лишь «малороссы», испорченные «вирусом самостийности».
Если люди не верят в существование украинцев – как они могут поверить в то, что эти самые украинцы могут чего-то особенного хотеть?
Это удивительная история двоемыслия.
В сознании русского имперца Украина может существовать только и исключительно как УССР.
То есть как изначально подконтрольная территория, идущая в фарватере Москвы.
Только в таком варианте они готовы говорить об Украине – и снисходительно рассуждать о певучести языка и мелодичности песен.
Собственно, добавьте сюда «сало», «шаровары» и «чуб» и вы получите исчерпывающее представление о том, как эти люди видят украинскую культуру.
Для них Украина Виктора Януковича была единственно возможным компромиссным вариантом.
Которая при этом все равно была далека от идеала, потому что имела свой собственный флаг, герб и гимн.
А идеальная Украины – это та, которая является придатком РФ.
В их представлении Россия не может воевать с Украиной, потому что Украина может существовать только как подконтрольное государство.
Если это правило не выполняется, то в их представлении Украина автоматически переходит в статус плацдарма, на котором Москва воюет с западной гидрой.
Украина же в подобном раскладе в их сознании переводится в статус «оккупированной страны», которую немедля нужно освободить.
То, что при этом, по сути, предлагается освободить Украину от украинцев – не вызывает у них никаких рефлексий.
Формально в этой всей логике есть важный логический пробел.
Если украинцев не существует, если все население страны – «русские с фрикативным Г», то тогда все происходящее на Донбассе – это гражданская война.
Но не гражданская война украинцев с украинцами, а уже гражданская война русских с русскими.
Которая ведется руками в том числе и Москвы.
Но даже с этой мыслью – вытекающей из их картины мира – они тоже не согласятся.
Впрочем, определенные подвижки все же есть.
Потому что впервые за многие годы на смену «украинцам» и «хохлам» понемногу начинают приходить «укры».
Это важная тектоника.
Потому что специфика самоощущения России в том, что она – в представлении большинства населения – живет в кольце врагов и небольшого буфера «своих» государств.
До недавнего времени Украина попадала во вторую категорию.
Там жили неплохие в целом, но недалекие «малороссы».
Чуть большие бузотеры, чем «белорусские бульбаши», но в целом – понятные и доступные.
Хитрые, но песни мелодичные.
Жадноватые – но гостеприимные.
Их можно было похлопать по плечу и по-приятельски назвать «хохлом».
А теперь там живут сплошь «укры» и «каратели».
То есть из второй группы Украина прямиком перекочевала в первую.
И в этом, быть может, и состоит еще один итог последнего года – по другую сторону российско-украинской границы все меньше риторики о том, что «они такие же как мы, только морды незнакомые».
Нет, теперь уже не такие же.
Теперь чужие, враждебные, непонятные.
Мир одноногих и одноруких людей для России отныне начинается сразу южнее Белгорода.
Павел Казарин
«Укры» вместо «хохлов»
1/
2
Oleh
Blondy Blond