Вырываешься из летнего Киева, в котором всё хорошо и, находясь в котором (если выключить телевизор и не читать Фейсбук), сложно поверить, что всего лишь в 630 км езды отсюда идет война.
Там, в Марьинке, живут люди. И их много.
Добираться до них сложно, по очень плохим дорогам, раскуроченным тяжёлой военной техникой, да и простым гражданским вход сюда заказан.
Меня заворожило зрелище: дети в песочнице, в городе, который уже год бомбят.
Аккуратные хвостики, яркие резиночки в волосах, возраст - около 4 лет.
- Стреляли в Донецке, я спала.
- Ты не испугалась?
- Нет, я не испугалась, я спала, стреляли ночью, я проснулась. Утром встала, и когда встала- солнышко встало. А когда солнышко - не страшно.
-Что ты хочешь?
-Чтобы не стреляли.
Эта мечта - чтобы не стреляли - одна на всех.
Ситцевый халат, резиновые шлёпанцы на носки, платок на голове. Петровна. Так выглядят бабушки по всей Украине.
Получив проднабор, Петровна стала благодарить. Показала разрушенный балкон своей квартиры на 3-м этаже и место, где она обитает сейчас - подвал.
В подвале дома сыро, на верёвке висит одеяло, которое прикрывает угол с матрасами и подушкой.
- Я год уже живу в подвале.
- С прошлого лета?
- Вот тут и живу, сестра у меня ещё 85 лет.
- А вам сколько, Петровна?
-74 года.. У меня две внучки и два сына погибло, невестка умерла..
- А погибли когда, на войне?
- Тоже ж вот где-то в июле... шли, и их убило.
- Под бомбёжкой?
- А чего они вас к себе не заберут?
- Да куда ж, они же в общежитиях живут. Я их всех учила, я на "шабашках" всю жизнь работала...
Она всё причитала и просила, чтобы прекратились бомбёжки. Говорила, что то, что мы ей привезли, попробует отвезти в Донецк внучке, потому что там с продуктами "совсем туго".
- Как же вы повезёте, там ведь сейчас не пропускают?
- Да, сейчас никак не повезу, не пропустят. Подожду, может, станет легче, вон у нас с февраля потише было, почти мирно.
Мы в Марьинке второй раз за десять дней. Первый раз приехали почти случайно. Провели около получаса, начался обстрел, и мы вынуждены были уехать.
Раздали всё, что смогли. Записали потребности, заказы по лекарствам и уехали в Киев.
Вернулись через 8 дней двумя микроавтобусами, загруженными под завязку подсолнечным маслом и мукой, фруктами, овощами, крупами и макаронами, консервами и лекарствами, которые удалось собрать благодаря неравнодушным людям, откликнувшимся на пост в Фейсбуке.
Когда раздаём пакеты с едой, выстраивается очередь. Количество наборов тает на глазах, а она все не заканчивается.
Смотришь боковым зрением и понимаешь, что всем не хватит, и придется сказать: "Извините, у нас уже ничего нет..."
Кто-то ропщет, что мы фотографируем: "Зачем это? Чтобы показать, какие тут люди? Мы не нищие, у нас были хорошие зарплаты, мы на шахте работали.
Сейчас нет работы - ничего нет..."
Сейчас нет работы - ничего нет..."
- Люди передали продукты и они должны видеть, что мы их довезли, передали вам. Тогда они будут ещё передавать.
- Что они, так не верят?
- Людям нужно показывать, тогда им понятно.
Да и потом, я хочу, чтобы в мирной Украине поняли, сколько тут людей, чтобы помогали.
Да и потом, я хочу, чтобы в мирной Украине поняли, сколько тут людей, чтобы помогали.
Получив продукты, люди не расходятся: "Храни вас Господь. Спасибо, что приехали к нам".
- Мы приехали, но когда приедем в следующий раз, не знаем. Вас же эвакуировали, уезжайте, пожалуйста.
- Куда мы поедем? Это наши дома. Кому мы там нужны?
Везде одно и то же. Что в Дебальцево зимой, что в Водяном и Песках сейчас.
Люди не верили до последнего, что снаряд может попасть и в них. Живут в сырых подвалах и не уезжают.
В подвале они, как в мышеловке. Если бомба разрушит дом, они окажутся под завалами.
Но бомбоубежищ в городе нет.
Но бомбоубежищ в городе нет.
В домах есть погибшие, иногда их очень сложно эвакуировать без спецтехники.
Местные МЧС-овцы работают на свой страх и риск. Они не бросают людей, работают самоотверженно.
Местные МЧС-овцы работают на свой страх и риск. Они не бросают людей, работают самоотверженно.
...На часах полвторого ночи, я дописываю список медикаментов, необходимых для Марьинки. Люди ждут.
В первый раз заказ сделали одиннадцать человек, сейчас индивидуальных заказов медикаментов на 36 человек, и все специфические: состояния после инсультов, инфарктов, диабеты, детские лекарства.
В первый раз заказ сделали одиннадцать человек, сейчас индивидуальных заказов медикаментов на 36 человек, и все специфические: состояния после инсультов, инфарктов, диабеты, детские лекарства.
Можно долго и с упоением спорить о том, что они должны выехать из зоны АТО, и тогда мы всей страной о них позаботимся. Но нужно понять, что они просто боятся неизвестности и того, что их никто нигде не ждёт.
Мы собираемся ехать опять, для того, чтобы они знали, мы о них помним. Для нас важен каждый. И мы своих не бросаем в беде.
Меж двух огней: Один день из жизни прифронтовой Марьинки
1/
2
Oleh
Blondy Blond